mta logo

МОЛОДЕЖНАЯ ТЕАТРАЛЬНАЯ АФИША

     
    

Мой Вагнер - 1

Мой Вагнер - 1

Пожалуй, в летописи музыки недостает фигуры наиболее противоречивой, чем Вагнер. Его большие музыкальные драмы, достигающие высшей точки в синтезе искусств, - это некоторое схожесть мистерий, центром каких делается обряд избавления человека от только низменно-мирского а также его избавление в духовном. Это типа ритуалы Очищения а также Преображения. Ещё Ницше ловко увидел, что оперы Вагнера – это постоянно «оперы спасения». Неистовая убеждённость Вагнера в правоте собственных эстетических идей востребовала решительно исправлять полностью всё – сам жанр оперы, другими словами сознание такого, чем обязана существовать опера, её мелодический язык, музыкальные формы, сам тип пения. Она востребовала сотворения новейших музыкальных приборов – вагнеровских туб а также даже сотворения принципиально новой театральной архитектуры. Одних лишь перечислений вагнеровских художественных открытий набралось бы, наверняка, на цельную голову. Вот и все эти задачки он выполнил с необыкновенным мастерством, умопомрачительной силою а также воодушевлением, одолев все жизненные препятствия на своём пути! При всем этом стало теснее ходульным противополагать мелодический гений Вагнера Вагнеру-человеку. Вправду, в летописи художества навряд ли разрешено отыскать наиболее отвергающий типаж. Всюду, в каком месте возникал Вагнер, он сеял злобные козни! В первой половине жизни Вагнер страстно веровал в революцию, только изменил свою веру, как лишь его персональным попечителем стал монарх Людвиг II Баварский. Но даже в этой дружестве своими безрассудными требованиями рассчитать статс-секретаря а также сразу премьер-министра он ухитрился определить доверчивого монарха в совсем неудобное состояние пред собственным окружением, а собственной неизменной неправдою а также гордыней вернул супротив себя всю мюнхенскую общественность по таковой ступени, что обязан был оставить этот град. В протяжении практически всей жизни он был скрывающимся быстрым должником. Причём совсем никак не в следствии тяжёлого недочета в средствах. В любом последующем городке он снимал наиболее недешевые квартиры с самой шикарной меблировкой, этим лишь увеличивая свои неуёмные затраты. Будучи низкого роста (152 см), он, по-видимому, был одержим тяжёлыми хроническими комплексами. Для личного самоутверждения он предпочитал подчинять только замужних дам, при всем этом чаще только или жён собственных добропорядочных попечителей (как когда с Матильдой Везендонк), или жён собственных ближайших приятелей (как если с Козимой, дочерью Ференца Листа, супругой главенствующего вагнеровского дирижёра Ханса дворянин Бюлова). Однако, естественно, наиболее низменное свойство Вагнера – это его бредовый антисемитизм, кой феноминальным образом проявлялся в особенности живо сообразно отношению конкретно к тем, кто его поддерживал, кто заботился а также устанавливал его оперы, кто публиковал его статьи, кто подсоблял ему реально. В конце концов, к тем, чьи идеи он время от времени одалживал а также этак примечательно развивал. Джакомо Мейербер тут – строгий образчик. При всем этом даже в своём антисемитизме Вагнер вёл себя очень двулично, подписав 1-ое издание собственной статьи «Еврейство в музыке» выдуманным именованием. В особенности показательно в этом плане сравнить фрагменты из воспоминаний Вагнера а также его же писем, написанных в один и тот же период: «В 1841 году, когда Мейербер был в Берлине, я послал ему мою новенькую оперу «Летучий голландец», а также ему с удивительной быстротой получилось определить её на сцене берлинского «Хофтеатра». Идеей моей оперы «Летучий голландец» я зачастую должен собственным изъяснениям а также советам Гейне. Моё материальное состояние в Париже а также то, что я никак не погиб с голоду, практически полностью является наградой Шлезингера, давшего мне работу для издававшейся им «Музыкальной газеты». Все 3 нареченных Вагнером персонажа – народные евреи. Я дозволю себе никак не цитировать письма Вагнера такого же медли, в каких он своими гадкими высказываниями о тех же самых людях разоблачает сам себя этак, что непроизвольно вызывает в памяти образ Альбериха – завистливого лилипута, феноменально выведенного им самим в «Кольце нибелунга». А также это всё – на фоне воистину привораживающих сочинений, заполненных необычной красой, силою а также величием! Гений а также злодейство – две вещи, как ни прискорбно, полностью совместимые. Художник постоянно больше малеханького человека. Это именно о Вагнере! Об одном из моих самых обожаемых композиторов. Владимир ТАРНОПОЛЬСКИЙ, автор